Экспедиция "Возродим народные промыслы" побывала на знаменитой Тульской фабрике музыкальных инструментов.

Вот только что вернулись из Витебска со "Славянского базара", - рассказывает главный инженер фабрики "Тульская гармонь" Юрий Брызжев. - Удалось продать там только три гармошки...

Наверное, все хорошее когда-то да кончается. Эта довольно банальная истина преследовала меня все те несколько часов, что я провел в цехах знаменитой на весь мир Тульской фабрики музыкальных инструментов. Впрочем, все по порядку.

Прославленный бренд "Тульская гармонь" без сомнения относится к самым уважаемым российским брендам, да что там говорить - заливистая двухрядка, сделанная тульскими мастерами, - это без преувеличения сама душа России. Какая свадьба без гармошки, какой праздник?!

Увы, производство знаменитых тульских гармошек и баянов нынче поражено теми же недугами, что и многие другие народные промыслы России. Налицо весь "стандартный набор": падение производства, уход старых мастеров и отсутствие молодого пополнения, равнодушие со стороны госструктур, резкое сокращение спроса...

А ведь история самого, пожалуй, любимого на Руси музыкального инструмента насчитывает более 200 лет. Усилия многих поколений тульских умельцев превратили гармонь в технически крайне сложный механизм. Но эволюция эволюцией, а создание и двухрядной гармошки, и сложнейшего многоголосого баяна, как сто и двести лет назад, - это результат исключительно ручного труда конкретных мастеров, которых сегодня можно пересчитать по пальцам одной руки.

Как здоровье старейшего российского промысла сегодня? С этим главным вопросом мы отправились в Тулу - город оружейников и музыкантов.

- Свой расцвет мы пережили давно, в 70-е годы прошлого столетия, - ностальгически вспоминает главный инженер "Тульской гармони" Юрий Брызжев. - Тогда у нас работали пять тысяч человек, и в торговые сети СССР мы отправляли 400 музыкальных инструментов.

Юрий Николаевич, немного помолчав, особо подчеркивает:

- Ежедневно!

К Юрию Николаевичу меня подвели сразу же, едва я выразил желание познакомиться со старейшим работником "Тульской гармони". В эти цеха он пришел почти полвека назад шестнадцатилетним пареньком и не покидал их ни на день даже в самые трудные времена. А еще раньше здесь трудились его отец и дед. Тем понятнее горечь, которая звучит в словах Брызжева:

- Сегодня 400 инструментов мы делаем за месяц, а коллектив с пяти тысяч сократился до двухсот человек. Мы потеряли много поистине "золотых рук". Но каким-то чудом нам все же удалось удержаться на плаву.

Юрий Николаевич рассказывает очень непростую новейшую историю фабрики.

В печально знаменитые 90-е государство попросту бросило старейшее производство, "душу" России, на произвол судьбы. Мастерам русской гармони с лихвой досталось всех "прелестей" тех лет. Страна разваливалась, и гражданам стало не до веселья - закрывались музыкальные школы и училища, распадались музыкальные коллективы... Гармонистов перестали приглашать даже на свадьбы, а гармони покупать... А тут еще импортная электроника нагрянула, многие музыканты сменили баяны на дешевые электронные синтезаторы, способные играть без участия человека.

- Банкротство пришло к нам на порог, - вспоминают сегодня на фабрике. - Оно даже переступило его. Цеха не отапливались, канализацию отключили, зарплату не платили, предприятие погрязло в долгах...

К концу 90-х на фабрике осталось всего сорок человек. Но этот костяк немолодых уже людей собственно и не дал старейшему российскому промыслу умереть.

А вскоре на фабрике появились хорошо одетые люди в галстуках, походили по цехам, посмотрели и купили знаменитую фабрику.

- Неужели покупатели были жаркими поклонниками тульской гармони? - поинтересовался я.

- Да нет, - последовал ответ. - Их привлекли огромные площади заводских корпусов.

С приходом нового хозяина жизнь вроде бы стала налаживаться, хотя и в иных, очень скромных масштабах. Производство баянов, располагавшееся в огромных фабричных корпусах и нескольких филиалах, сжалось до одного этажа. Но с долгами потихоньку разобрались и дело пошло в гору. Потом был расцвет бартера, когда гармони и баяны выменивали на газовые плиты, телевизоры и прочую бытовую технику. Лишь к 2004 году мастера фабрики стали регулярно получать зарплату, иногда даже два раза в месяц. Количество работников стабилизировалось на уровне 200 человек.

Конечно, историю эту можно было бы назвать банальной, если бы речь шла о чем-то другом, более прозаичном.

К 2007 году фабрика достигла своего второго расцвета. Он, естественно, не шел ни в какое сравнение с семидесятыми годами, но интерес к культуре у россиян снова стал просыпаться, кривые продаж поползли вверх.

- Многие благополучные коллективы страны вдруг вспомнили о... художественной самодеятельности, - говорит Юрий Брызжев, - стали открываться музыкальные школы, а родители охотнее отправляли своих чад в музыкальные классы. И мы это сразу почувствовали.

Словом, гармошка и баян начали возвращать свой утраченный статус. Но тут вновь кризис - 2008 года. И все опять покатилось под гору.

Главный инженер вспоминает:

- Объемы продаж за год упали почти вдвое, пришлось уволить большую часть работников...

Тульская гармонь оказалась помимо всего прочего еще и отличным "градусником", показывающим точную экономическую температуру по стране. Если кривая производства музыкальных инструментов падает, это означает, что народ затягивает пояса, и наоборот.

Сегодня, по наблюдениям, температура близка к нормальной. Так, в ОТК "Тульской гармони" главный контролер Сергей Гусев, молодой рассудительный человек лет тридцати, показывал мне десятка четыре упакованных коробок с музыкальными инструментами, готовыми к отправке заказчикам. На каждой коробке был приклеен стикер с адресом и фамилией получателя. Тульские гармони и баяны ждали заказчики из множества городов России - Владивостока, Калининграда, Тюмени, Сочи... Фамилии на коробках мне ни о чем не говорили, и я поинтересовался у Сергея, часто ли в качестве заказчиков выступают знаменитости?

- Часто, - последовал ответ. - Старики рассказывают, что бывали у нас Людмила Зыкина с мужем баянистом-виртуозом Виктором Гридиным, музыканты знаменитого хора имени Пятницкого. По их заказам тульские мастера тоже делают баяны. Был тут и выдающийся рок-баянист Федор Чистяков, и многие другие знаменитые музыканты. Недавно, например, приезжал "звезда" Рунета, автор знаменитых "Комбайнеров" Игорь Растеряев. Он заказал нам гармошку с изображением... арбуза.

- Почему арбуза?

- Не знаю, возможно, потому, что он родом из Средней Азии, - ответил Сергей.

А вот и святая святых фабрики и, как выразился главный инженер, "вершина всей пирамиды" - цех тульских "страдивари". Здесь я познакомился с двумя из них - Юрием Моисеевым и Валерием Лапушкиным. Каждый из них отдал изготовлению баянов несколько десятилетий жизни и достиг в своем деле больших высот. Кстати, отправляясь в Тулу, я поинтересовался, сколько может стоить тульский инструмент. Оказалось, что в Москве баян "Русич" продается за... 500 тысяч рублей! Цена неплохого автомобиля.

И вот передо мной люди, своими руками сотворившие это чудо. Я увидел баян, что называется, в разрезе. Причем Юрий Моисеев собирал левую его часть, а Валерий Лапушкин - правую. Узкая специализация, виртуозная техника. За год из-под их рук выходит только шесть инструментов.

Визуально то, что они делали, и впрямь выглядело чудом. Недра баяна скрывали сложнейшие переплетения тяг, клапанов, множество других неведомых мне механизмов.

- Время мастеров-одиночек уходит, - с сожалением говорит Юрий Моисеев. - Людей, собирающих баян от начала до конца в тиши домашней мастерской, единицы. А молодежь, которой мы могли бы передать свои секреты, на фабрику не идет. Учебные заведения таких мастеров тоже не готовят. Возможно, скоро музыкантам останется довольствоваться лишь "конвейерными" инструментами.

Эти слова были ответом на мой вопрос: каково будущее русской гармони? Этот вопрос я задавал многим работникам фабрики. Люди отвечали крайне уклончиво.

Тогда я их спросил, насколько престижной они считают свою профессию. Последовало молчание, люди будто не понимали смысла вопроса. Лишь контролер ОТК Сережа Гусев, подумав минуту, ответил:

- Когда в незнакомой компании сверстников я говорю, что работаю на фабрике "Тульская гармонь", в лучшем случае замечаю некий интерес в глазах.

- И все?

- И все ...

Текст: Александр Бушев (Адрес электронной почты защищен от спам-ботов. Для просмотра адреса в вашем браузере должен быть включен Javascript.)

Источник